КИТАЙСКАЯ СПЕЦИФИКА НОВОЙ ЭПОХИ

О чем не принято распространяться

Вполне очевидно, что в отличие от других народов мира китайцы фиксируют смыслы бытия иероглифами (японцы, корейцы, вьетнамцы пользуются китайскими иероглифами. 800 иероглифов включены в общий список, подлежащий запоминанию наизусть). 

Иероглифы – это символы всегда изобразительно передающие значения слов, иногда картинные, иногда намекая и на их звучание, но всегда минуя их точное чтение в звуках. Тогда как буквы выступают абстрактными знаками звуков. 

самый сложный иероглиф – лишь бренд фирменной лапши «бянг» с особым вкусом

Буквы составляют алфавит – основание кода звукового письма. В китайском языке алфавита для звуков речи нет, а основание кода иероглифического письма в повседневной практике составляет от двух до пяти тысяч единиц смыслов односложных слов, с учетом же древних текстов основание кода переваливает за 40 000 символов. 

Такое огромное основание кода обеспечивает покрытие свежих смыслов подбором значений двух-трех иероглифов для любых новых имен, возникающих в процессе инноваций и технической революции. Обработка же иероглифических текстов компьютерами оказалась эффективнее, чем текстов звукового письма.  

Символы – это то, что образно соединяет пространное разномыслие в единый смысл, как правило, бессознательный, но часто и вполне осознаваемый. Так, серп и молот ☭ есть символ красной идеи.

В текстах же, например, первая строчка Нового Завета христиан в благовествовании от Иоанна в русском синодальном переводе утверждает: «В начале было Слово, и Слово было Бог». Тогда как адекватное толкование этого изречения в китайских реалиях несет следующий смысл: «В начале было Дао, и Дао был Шэнь (Дух)».

Великое Дао – это Путь Неба, о котором нельзя сказать ничего определенного, ибо Истина находится вне пределов человеческого сознания. Что касается Духа Шэнь, то он – «Дух Истины, Податель жизни» – нисходит с неба на человека через Благодать Дэ.     

Дэ течет во времени, «искрой Божией» запуская энергию жизни Ци. Ци взращивается на земле от генотипа крови Цзин и простирается в пространстве. Так, триплетом Цзин – Ци – Шэнь получается феномен жизни в триединстве тела, души и духа. Благодать Духа нужно стяжать, обретая вдохновение. Душу нужно спасать от искушений, направляя порывы воодушевления на реализацию способностей. Тело же нужно кормить, удовлетворяя потребности.

Вполне очевидно, что полностью адекватного перевода текстов звукового письма в иероглифы без дополнительных разъяснений сделать весьма трудно, а перевод китайских поэтов на звуковое письмо в полноте и целостности исходных образов невозможен.

В любом случае естественным ходом вещей будет происходить китаизация смыслов, будь то текстов Священного Писания, трактатов классической философии, или канонических текстов марксизма.

Китаизацию идей марксизма для уходящей эпохи индустриального общества с девизом «общее дело» (共产) сделал Мао Цзэдун. Китаизацию красной идеи для новой эпохи информационного общества с девизом «общее благо» (共享) сделал Си Цзиньпин.

Огромный вклад в перетолкование марксизма на китайский лад сделал архитектор реформ и открытости Китая Дэн Сяопин. Ему принадлежит идея построения социализма с «желтой» китайской спецификой, успешно реализованная на практике внутри страны.

Си Цзиньпин же выступил конструктором проекта социализма с китайской спецификой новой эпохи, положенного на реализацию китайской мечты о возрождении величия нации желтых людей и создании вокруг Китая Сообщества единой судьбы человечества.

Итак, краеугольным камнем китайской специфики является то, что китайцы думают иероглифами. Символизм иероглифов тянет мысль к конкретному. Вообразить можно новое, небывалое, то, чего не было. Особенно это касается парадоксального мышления одаренных людей, говорящих и думающих по-русски.

А когда думаешь иероглифами, в голове всегда что-то, что можно представить. Нечто, что как смутный образ "ежика в тумане" уже было когда-то.

Вот и выход из всеобщего кризиса индустриального общества хоть в капиталистическом, хоть в социалистическом изводе китайцы ищут на складе идей своей истории.

А там – двухконтурная денежная система азиатского способа производства в условиях власти восточной деспотии.

Вот почему Си Цзиньпин – вождь-отец/император – навсегда, и сразу в трех функциях: духовный лидер (глава партии), высший светский руководитель (глава государства) и старший воинский начальник (творящий скорый суд и расправу).

Длинная история государственности в Китае – сменилось 24 династии – подсказывает «три нужно» для выхода из кризиса, это: 
• исправить имена (отсюда идеи сообщества единой судьбы),
• усилить ритуал (ставка на бессознательное в цифровизации) и
• предречь будущее (китайская мечта).

Что же касается заявления Си о том, что основной задачей первого этапа похода в Новую Эпоху (с 2020 по 2035) является: "Поиск новых научно обоснованных идей развития", то китайцы ведь не путь ищут. Путь определен целеполаганием строительства к 2049 г. мощного модернизированного социалистического государства.

Но в условиях «опасных штормов, сильного ветра и неспокойной воды» они нащупывают опоры, куда ногу поставить, переправляясь в светлое будущее вброд через мутный поток тектонических процессов глобальной трансформации.

А чтобы не соскользнуть с твердой опоры практики, не упасть в водоворот перемен и нужны научные обоснования – повторяемость результата «китайской специфики» в новую эпоху.

Здесь уместно заметить давно сделанную оценку нобелевского лауреата по экономике Дугласа Норта: «Ни одна экономическая теория Запада не может объяснить то, что происходит в Китае».

Исполнил Андрей Девятов                           No 929 от 19.12.23